Неточные совпадения
Он не слыхал,
Как подымался жадный вал,
Ему подошвы подмывая,
Как дождь ему в лицо
хлестал,
Как
ветер, буйно завывая,
С него и шляпу вдруг сорвал.
Шипел и посвистывал
ветер, бил гром, заставляя вздрагивать огонь висячей лампы; стекла окна в блеске молний синевато плавились, дождь
хлестал все яростней.
Возвратясь в дом, Самгин закусил, выпил две рюмки водки, прилег на диван и тотчас заснул. Разбудил его оглушительный треск грома, — в парке непрерывно сверкали молнии, в комнате, на столе все дрожало и пряталось во тьму, густой дождь
хлестал в стекла, синевато светилась посуда на столе, выл
ветер и откуда-то доносился ворчливый голос Захария...
По пути домой он застрял на почтовой станции, где не оказалось лошадей, спросил самовар, а пока собирали чай, неохотно посыпался мелкий дождь, затем он стал гуще, упрямее, крупней, — заиграли синие молнии, загремел гром, сердитым конем зафыркал
ветер в печной трубе — и начал
хлестать, как из ведра, в стекла окон.
В окно снова
хлестал дождь, было слышно, как шумит
ветер. Самгин начал читать поэму Миропольского.
Оформилась она не скоро, в один из ненастных дней не очень ласкового лета. Клим лежал на постели, кутаясь в жидкое одеяло, набросив сверх его пальто.
Хлестал по гулким крышам сердитый дождь, гремел гром, сотрясая здание гостиницы, в щели окон свистел и фыркал мокрый
ветер. В трех местах с потолка на пол равномерно падали тяжелые капли воды, от которой исходил запах клеевой краски и болотной гнили.
Катер вышел из
ветра и стал прямо; парус начал
хлестать о мачту; матросы взялись за весла, а я в это время осматривал Паппенберг.
Но стекло ни завтра, ни послезавтра, ни во вторичный мой приезд в Капштат вставлено не было, да и теперь, я уверен, так же точно, как и прежде, в него дует
ветер и
хлещет дождь, а в хорошую погоду летают комары.
Ливень
хлестал по лицу и не позволял открыть глаза. Не было видно ни зги. В абсолютной тьме казалось, будто вместе с
ветром неслись в бездну деревья, сопки и вода в реке и все это вместе с дождем образовывало одну сплошную, с чудовищной быстротой движущуюся массу.
В сумерки мы возвратились назад. В фанзе уже горел огонь. Я лег на кан, но долго не мог уснуть. Дождь
хлестал по окнам; вверху, должно быть на крыше, хлопало корье; где-то завывал
ветер, и не разберешь, шумел ли то дождь, или стонали озябшие кусты и деревья. Буря бушевала всю ночь.
Но сильный
ветер, безгранично властвуя степью, склоняет до пожелтевших корней слабые, гибкие кусты ковыля, треплет их,
хлещет, рассыпает направо и налево, бьет об увядшую землю, несет по своему направлению, и взору представляется необозримое пространство, все волнующееся и все как будто текущее в одну сторону.
Крупные капли дождя
хлестали в стекла с сухим треском, как горох, а рамы вздрагивали и тихо дребезжали под напором метавшегося
ветра.
Никто не ждал от него скорого возвращения: все знали очень хорошо, что дядя Аким воспользуется случаем полежать на печи у соседа и пролежит тем долее и охотнее, что дорога больно худа и
ветер пуще студен. Никто не помышлял о нем вплоть до сумерек; но вот уже и ночь давно наступила, а дядя Аким все еще не возвращался. Погода между тем становилась хуже и хуже; снег, превратившийся в дождь, ручьями лил с кровель и яростно
хлестал в окна избы;
ветер дико завывал вокруг дома, потрясая навесы и раскачивая ворота.
За бортами плясали волны,
хлестал по палубам дождь, свистел над рекою
ветер, в серой мгле рассвета стремительно и неустанно бегали полуголые, мокрые люди и кричали, смеялись, любуясь своей силой, своим трудом.
Аян, стиснув зубы, работал веслами. Лодка ныряла, поскрипывая и дрожа, иногда как бы раздумывая, задерживаясь на гребне волны, и с плеском кидалась вниз, подбрасывая Аяна. Свет фонаря растерянно мигал во тьме.
Ветер вздыхал, пел и кружился на одном месте, уныло гудел в ушах, бесконечно толкаясь в мраке отрядами воздушных существ с плотью из холода: их влажные, обрызганные морем плащи
хлестали Аяна по лицу и рукам.
Вот мы, значит, и с лодками стали, а только переправляться-то сразу нельзя. Повеял с амурской стороны
ветер, волна по проливу пошла крупная, прибой так в берег и
хлещет. Никак нам в этих лодочках по этой погоде переехать невозможно.
Опустив голову, бедняк безмолвно протащился в сени, преследуемый шумною толпой, которая чуть не сшибла с ног его вожаков, ругавшихся на все бока; но когда его вывели на улицу, когда неумолимый дождь начал снова колотить его в бока и спину, когда студеные лохмотья рубашки, раздуваемые свирепым
ветром, начали
хлестать в его изнуренную грудь, старик поднял голову, и помертвелые уста его невнятно прошептали о пощаде; но яростное завывание бури заглушало слова страдальца, и его повлекли прямо к околице.
Все знакомые картины, уже надоевшие своим однообразием. А косой назойливый дождик так и
хлещет в лицо. А
ветер так и воет!
Через час после этой сцены в доме Бодростиной
ветер ревел,
хлестал дождь и гремел гром и реяли молнии.
А огненная орифлама все горела над городом в одной из рам бельведера, и
ветер рвал ее и
хлестал ее мокрые каймы о железные трубы железных драконов, венчавших крышу хрустальной клетки, громоздившейся на крутой горе и под сильным
ветром.
И опять наступает тишина…
Ветер гуляет по снастям, стучит винт,
хлещут волны, скрипят койки, но ко всему этому давно уже привыкло ухо, и кажется, что все кругом спит и безмолвствует. Скучно. Те трое больных — два солдата и один матрос, — которые весь день играли в карты, уже спят и бредят.
На узких извозчичьих санках я весь сжался, как кикимора,
ветер пронизывает меня насквозь, извозчик
хлещет меня кнутом через голову, паршивая лошаденка плетется еле-еле, но я не замечаю этого.
От жара и сухого, горячего
ветра, гнавшего нам навстречу облака пыли, слипались глаза, сохло во рту; не хотелось ни глядеть, ни говорить, ни думать, и когда дремавший возница, хохол Карпо, замахиваясь на лошадь,
хлестал меня кнутом по фуражке, я не протестовал, не издавал ни звука и только, очнувшись от полусна, уныло и кротко поглядывал вдаль: не видать ли сквозь пыль деревни?
Токарь опять поворачивает назад и опять бьет по лошади. Кобылка напрягает все свои силы и, фыркая, бежит мелкой рысцой. Токарь раз за разом
хлещет ее по спине… Сзади слышится какой-то стук, и он, хоть не оглядывается, но знает, что это стучит голова покойницы о сани. А воздух всё темнеет и темнеет,
ветер становится холоднее и резче…
Ветер так и рвет, косой холодный дождик так и
хлещет, тьма — зги не видно. Подъезжают к Вишенке — плотины сорваны, мосты снесены, нет пути ни конному, ни пешему. А за речкой, на угоре, приветным светом блещут окна дворца Заборского, а налево, над полем, зарево стоит от разложенных костров. Вкруг тех костров псарям, доезжачим, охотникам пировать сготовлено.
Назаровна. Грозу бог посылает.
Ветер воет, а дождик так и
хлещет, так и
хлещет. По крыше и в стекла словно горошком дробненьким. Чуешь? Разверзлись хляби небесные.
Сквозной
ветер от Невы
хлещет ее крылом по лицу, мороз прохватывает до сердца, коробит ее — Мариула терпит.
На дворе дул
ветер. Дождь
хлестал в стеклянную дверь террасы. За дверью появилась темная фигура доктора с зонтиком. Он постучал в стекло. Ширяев отпер дверь. Марья Сергеевна сердито сказала...